Поиск по творчеству и критике
Cлово "CHE"
Входимость: 6. Размер: 33кб.
Входимость: 3. Размер: 26кб.
Входимость: 3. Размер: 21кб.
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Входимость: 2. Размер: 27кб.
Входимость: 2. Размер: 23кб.
Входимость: 2. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 110кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 6. Размер: 33кб.
Часть текста: прилежный, неутомимый; он первый восстановил учение латинского языка; он первый занимался критическим разбором древних рукописей как истинный знаток и любитель всего изящного. Не по одним заслугам в учености имя Петрарки сияет в истории италиянской; он участвовал в распрях народных, был употреблен в важнейших переговорах и посольствах, осыпан милостями императора Римского, и наконец от Роберта, короля Неаполитанского, — назван и другом, и величайшим гением. Заметьте, что Роберт был ученейший муж своего времени и предпочитал (это собственные его слова) науки и дарования самой диадиме. Наконец, Петрарка сделался бессмертен стихами, которых он сам не уважал 1 , — стихами, писанными на языке италиянском, или народном наречии. Итак, славы никто не оспоривает у Петрарки; но многие сомневалися в любви его к Лауре. Многие французские писатели утверждали, что Лаура никогда не существовала , что Петрарка воспевал один призрак, красоту, созданную его воображением, как создана была Дульцинея Сервантовым героем. Италиянские критики, ревнители славы божественного Петрарки, утвердили...
Входимость: 3. Размер: 26кб.
Часть текста: notturno sereno, Come aura o fumo, o come stral repente, Volan le nostre fame: ed ogni onore Sembra languido fiore! Che più spera, o che s’attende omai? Dopo trionfo e palma Sol qui restano all’alma Lutto e lamenti, e lagrimosi lai. Che più giova amicizia o giova amore! Ahi lagrime! ahi dolore! «Torrismondo», tragedia di T. Tasso 1 Какое торжество готовит древний Рим? Куда текут народа шумны волны? К чему сих аромат и мирры сладкий дым, Душистых трав кругом кошницы полны? До Капитолия от Тибровых валов, Над стогнами всемирныя столицы, К чему раскинуты средь лавров и цветов Бесценные ковры и багряницы? К чему сей шум? К чему тимпанов звук и гром?...
Входимость: 3. Размер: 21кб.
Часть текста: все виды и все формы. Он имеет характер, отличный от других новейших наречий и коренных языков, в которых менее или более приметна суровость, глухие или дикие звуки, медленность в выговоре и нечто принадлежащее Северу. Великие писатели образуют язык; они дают ему некоторое направление, они оставляют на нем неизгладимую печать своего гения — но, обратно, язык имеет влияние на писателей. Трудность выражать свободно некоторые действия природы, все оттенки ее, все изменения останавливает нередко перо искусное и опытное. Ариост, например, выражается свободно, описывает верно все, что ни видит (а взор сего чудесного Протея обнимает все мироздание): он описывает сельскую природу с удивительною точностию — благовонные луга и рощи, прохладные ключи и пещеры полуденной Франции, леса, где Медор, утомленный негою, почивает на сладостном лоне Анжелики; роскошные чертоги Альцины 1 , где волшебница сияет между нимфами (Sí come è bello il sol piú d’ogni stella! 1 ); все живет, все дышит под его пером. Переходя из тона в тон, от картины к картине, он изображает звук оружия, треск щитов,...
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Часть текста: Батюшков К. Н. Сочинения: В 3 т. — СПб.: П. Н. Батюшков, 1885—1887. Т. 3. — 1886 . — С. 274—283. CXXX. Д. П. Сѣверину . —— 19-го іюня 1814 г. Готенбургъ. Исполняю мое обѣщаніе , любезный другъ, и пишу къ тебѣ изъ Готенбурга. Послѣ благополучнаго плаванія прибылъ я вчерашній день на пакетботѣ Альбіонѣ здоровъ и веселъ, но въ большой усталости отъ морскаго утомительнаго переѣзда . Усталость не помѣшаетъ разсказывать мои похожденія. Садись и слушай! Оставя тебя посреди вихря лондонскаго, я сѣлъ съ великимъ Рафаэлемъ въ фіакръ и въ безпокойствѣ доѣхалъ до почтоваго двора, боясь, чтобы карета подъ надписью «въ Гаричь» не ускакала безъ меня въ урочное время. Къ счастію, она была еще на дворѣ , и около нея рой почтовыхъ служителей, ожидающихъ почтенныхъ путешественниковъ. Дверцы отворены: я пожалъ руку у твоего Италіянца, громкаго именемъ, но смиреннаго званіемъ, и со всей возможной важностію занялъ первое мѣсто , ибо я первый вошелъ въ карету. Другіе спутники мои, заплатившіе за проѣздъ дешевле, усѣлись на крышкѣ , на козлахъ, распустили огромные зонтики и...
Входимость: 2. Размер: 27кб.
Часть текста: какъ тиранъ приготовляетъ воинство къ новой брани, Исменъ ему является, Исменъ, который извлекаетъ волшебными словами тѣла усопшихъ изъ заклеповъ мраморныхъ и даетъ имъ жизнь и чувство, Исменъ, который ужасаетъ Плутона во глубинѣ преисподней, располагаетъ по волѣ его демонами, разрѣшаетъ ихъ и связуетъ. Нѣкогда служитель Христа, нынѣ поклоняется онъ Магоммеду, но древнихъ обрядовъ и истинъ святой вѣры не могъ отринуть совершенно, и часто безбожный волхвователь обѣ вѣры сливаетъ во едино. Вызванный народною опасностію изъ пустынь, гдѣ , скрываясь отъ взоровъ любопытства, онъ совершалъ страшныя чары, спѣшитъ нынѣ къ своему владыкѣ : злобнаго царя совѣтникъ злобный! «Государь», вѣщаетъ онъ, — «быстро приближается побѣдоносное воинство; исполнимъ долгъ нашъ: и небо, и міръ пріидутъ намъ въ помощь. Ты вручилъ царямъ и вождямъ охраненіе града: все устроилъ, все предвидѣлъ , и если каждый подобно тебѣ исполнитъ долгъ свой, то горе врагамъ! Земля сія поглотитъ ихъ воинство. Наступило время трудовъ и опасностей, и я прибѣгаю на помощь. Все, что могу въ преклонныхъ лѣтахъ принести въ дань тебѣ , приношу: и совѣтъ , и искусство дивное волхва, которое принудитъ ангеловъ, отринутыхъ небомъ, содѣйствовать намъ. Гдѣ и когда начну совершать чары — возвѣщу тебѣ . Теперь знай, что во храмѣ христіанъ таится подъ землею алтарь, и на ономъ ликъ той, которую ослѣпленный народъ именуетъ своею богинею, матерію Бога, Бога ...
Входимость: 2. Размер: 23кб.
Часть текста: управлять не в силах. Но в минуту вдохновения, в сладостную минуту очарования поэтического я никогда не взял бы пера моего, если бы нашел сердце, способное чувствовать вполне то, что я чувствую; если бы мог передать ему все тайные помышления, всю свежесть моего мечтания и заставить в нем трепетать те же струны, которые издали голос в моем сердце. Где сыскать сердце, готовое разделять с нами все чувства и ощущения наши? Нет его с нами — и мы прибегаем к искусству выражать мысли свои, в сладостной надежде, что есть на земле сердца добрые, умы образованные, для которых сильное и благородное чувство, счастливое выражение, прекрасный стих и страница живой, красноречивой прозы — суть сокровища истинные ... «Они не могут читать в моем сердце, но прочитают книгу мою», — говорил Монтань 2 ; и в самые бурные времена Франции 3 , при звуке оружия, при зареве костров, зажженных суеверием, писал «Опыты» свои и, беседуя с добрыми сердцами всех веков, забывал недостойных современников. Некто сравнивал душу поэта в минуту вдохновения с растопленным в горниле металлом: в сильном и постоянном пламени он долго остается в первобытном положении, долго недвижим; но раскаленный — рдеется, закипает и клокочет: снятый с огня, в одну минуту успокоивается и упадает. Вот прекрасное изображение поэта, которого вся жизнь должна приготовлять несколько плодотворных минут: все предметы, все чувства, все зримое и незримое должно распалять его душу и медленно приближать сии ясные минуты деятельности, в которые столь легко изображать всю историю наших впечатлений, чувств и страстей. Плодотворная минута поэзии! ты быстро исчезаешь, но оставляешь вечные следы у людей, владеющих языком богов. Люди, счастливо рожденные, которых природа щедро наделила памятью, воображением, огненным сердцем и великим ...
Входимость: 2. Размер: 15кб.
Часть текста: сестра в других комнатах перечитывает, я думаю, старые письма ... Я сто раз брал книгу, и книга падала из рук. Мне не грустно, не скучно, а чувствую что-то необыкновенное, какую-то душевную пустоту ... Что делать? Разве поговорить с тобою? Я подумал о том, что писал к тебе в последнем письме, и невольно засмеялся. Как иногда человек бывает глуп! 1-ое дурачество: я сравнял себя с Дмитриевым, назначил себе место ступенью ниже его !.. Бога ради, не напечатай этого! Да и не читай никому !.. 2-ое дурачество: говорил тебе о какой-то миссии ... Не во сне ли я ?.. Надеюсь, что ты это всё прочитаешь хладнокровно, пожмешь плечами, положишь в ящик, замкнешь, и делу квит. Но кто, мой друг, всегда бывал в полном разуме! — И что это разум? Что он такое? Не сын ли, не брат ли, лучше сказать, тела нашего? Право, что плели метафизики — похоже на паутину, где мы, бедные мухи, увязаем то ногой, то крылом, тогда как можем благополучно и мимо, то-есть и не рассуждать об этом. Послушай Власьевны в «Сбитеньщике»: Фадей . Власьевна, отчего, коли спишь, хотя глаза и зажмурены, а видишь? Власьевна . Это не видишь, а думаешь. Фадей . А что такое думать? Власьевна . Я и сама не знаю. Я и сам не знаю — бесподобное слово! И впрямь, что мы знаем? — Ничего. Вот как мысли мои улетают одна от другой. Говорил об одном, окончил другим. Немудрено, мой друг ... В этой безмолвной тишине голова — не голова. Однакож, обстоятельства не позволяют выехать. Я бы мог, правда, ехать, например, в Вологду, но что там делать? Здесь я, по крайней мере, наедине, с сестрой Алек[сандрой] (Варенька гостит у сестры), по крайней мере, с книгами, в тихой приятной горнице — и я иногда весел, весел, как царь. Недавно читал Державина: «Описание Потемкинского праздника». Тишина, безмолвие ночи, сильное устремление мыслей, пораженное воображение, всё это произвело...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: я предчувствовалъ, что Танкредъ будетъ хорошо принятъ, но меня еще болѣе радуетъ, отгадай что? Твоя радость. По крайней мѣрѣ ты нѣсколько минутъ былъ въ восхищеніи; я это вижу по твоему письму. Пиши мнѣ пространнѣе обо всемъ: какъ играли, что говорятъ сѣдые цензоры и весь ареопагъ, и вся сволочь, и шмели, и трутни, и змѣи , и гарпіи, и все, что говоритъ и судитъ своимъ и чужимъ, умомъ и всѣ , какъ говоритъ Мольеръ, Figures de savant sur les bancs du théâtre. Смѣшные судьи! Скажи еще, не видалъ ли, не замѣтилъ ли тамъ въ тѣни , гдѣ нѣтъ ни луча солнечнаго, ни даже восковой плошки, несчастныхъ освистанныхъ авторовъ, которые съ скрежетомъ тебѣ прошептали: божественно! Не видалъ ли адскихъ богинь, которыя живутъ не въ водахъ Флегетона, но въ театральномъ коридорѣ , вопреки Вольтеру и его Генріадѣ : Là git la sombre Envie à l’oeil timide et louche, Versant sur des lauriers les poisons de sa bouche: Le jour blesse ses yeux, dans l’ombre étincelans.... Auprès d’elle est l’Orgueil,...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: за горою...") // Батюшков К. Н. Полное собрание стихотворений. — М.; Л.: Сов. писатель, 1964 . — С. 114—115. ВЕЧЕР Подражание Петрарке В тот час, как солнца луч потухнет за горою, Склонясь на посох свой дрожащею рукою, Пастушка, дряхлая от бремени годов, Спешит, спешит с полей под отдаленный кров И там, пришед к огню, среди лачуги дымной Вкушает трапезу с семьей гостеприимной, Вкушает сладкий сон, взамену горьких слез! А я, как солнца луч потухнет средь небес, Один в изгнании, один с моей тоскою, Беседую в ночи с задумчивой луною! Когда светило дня потонет средь морей И ночь, угрюмая владычица теней, Сойдет с высоких гор с отрадной тишиною, Оратай острый плуг увозит за собою И, медленной стопой идя под отчий кров, Поет простую песнь в забвенье всех трудов; Супруга, рой детей оратая встречают И брашна сельские поспешно предлагают. Он счастлив — я один с безмолвною тоской Беседую в ночи с задумчивой луной. Лишь месяц сквозь туман багряный лик уставит В недвижные моря, пастух поля оставит, Простится с нивами, с дубравой и ручьем И гибкою лозой стада погонит в дом. Игралище стихий среди пучины пенной, И ты, рыбарь, спешишь на брег уединенный! Там, сети приклонив ко утлой ладие (Вот всё от грозных бурь убежище твое!), При блеске молнии, при шуме непогоды Заснул ... И счастлив ты, угрюмый сын природы! Но се бледнеет там багряный небосклон, И...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: Если это не чудеса, то я болѣе чудесъ не знаю. 1-му не вѣрю , 2-е несбыточно и вѣроятно только въ одномъ случаѣ 1 ); 3-е выходитъ изъ порядка естественныхъ вещей, а я нынѣ читаю д’Аламберта, который говоритъ именно, что чудеса дѣлать трудно, безполезно и вредно. Какъ бы то ни было, ты живъ и здоровъ: вотъ чего мнѣ было надобно, ибо въ теченіе твоего трехмѣсячнаго молчанія я сокрушался, не имѣя отъ тебя ни строчки, что тебѣ , конечно, приноситъ великую честь, ибо забывать друга есть дарованіе въ тебѣ новое и полезное для общежитія, то-есть, urbanitas. Ты былъ у Капниста? Видѣлъ все его семейство и отъ него въ восхищеніи? Признаюсь, этакихъ чудаковъ мало, и твое описаніе меня очень веселило. Не видалъ ли ты у Капниста-стихотворца одну дѣвушку , по имени дѣвицу Бравко? Каковы у нея глаза? Не правда ли, что она похожа на нимфу, на младшую грацію. «Да ты почему это знаешь?» Я во снѣ ее видѣлъ ,...