Поиск по творчеству и критике
Cлово "SOUVENIR"

1. Батюшков — Пушкиной Е. Г., 30 июля 1813.

Входимость: 1. Размер: 6кб.

2. Батюшков — графу Нессельроду К. В., 18 (24) декабря 1821.

Входимость: 1. Размер: 6кб.

3. Батюшков — Жуковскому В. А., август 1815.

Входимость: 1. Размер: 13кб.

4. Майков Л.Н.: Батюшков, его жизнь и сочинения. Глава 10.

Входимость: 1. Размер: 58кб.

1. Батюшков — Пушкиной Е. Г., 30 июля 1813.

Входимость: 1. Размер: 6кб.

Часть текста: иначе: я часто кружусь въ вихрѣ — не день, но цѣлый мѣсяцъ , настежь отворяю двери всѣмъ страстямъ, всѣмъ желаніямъ; ищу радостей, бѣгу самого себя и страдаю, страдаю, какъ лишенный ума. Въ такія минуты могу ли писать къ вамъ? Скажите? Могу ли отдать вамъ отчетъ въ одной мысли, въ одномъ благородномъ чувствованіи? Нѣтъ , конечно, нѣтъ ! И вотъ зачѣмъ не пишу къ вамъ. Но вы, вы должны писать: иначе вы будете несправедливы и прибавите невольно еще одно огорченіе или печальное воспоминаніе. Вы говорите о дружбѣ , какъ ангелъ. Знаете ли, что я дурной человѣкъ ? Мое перо на привязи; я боюсь говорить откровенно, когда дѣло идетъ обо мнѣ , и я таковъ со всѣми; а вы безперестанно требуете откровенности. Какъ? Вы хотите, чтобъ я разсказалъ вамъ подробно все, что я дѣлаю , что думаю, и то, чего не дѣлаю и чего не думаю? Это дѣло невозможное. Но какъ отъ чистаго сердца сожалѣю , что васъ нѣтъ въ Петербургѣ ! Я сильно чувствую утрату Москвы и Нижняго. Въ вашемъ прелестномъ для меня обществѣ я находилъ сладостныя, неизъяснимыя минуты и горжусь мыслію, что женщина какъ вы, съ добрымъ сердцемъ, съ просвѣщеннымъ умомъ и, можетъ быть, съ твердымъ, постояннымъ характеромъ, любила угадывать всѣ движенія моего сердца и часто была мною довольна. Здѣсь , напротивъ того, нѣтъ ни одного человѣка , который бы хотѣлъ заняться мною. (Вы слишкомъ меня и себя уважаете, чтобъ отнести это прямо на счетъ моего самолюбія). Точно нѣтъ никого, кто бъ могъ меня разумѣть . Къ этому прибавьте еще другія неудовольствія, и главное, вѣчную борьбу съ судьбою; она меня никогда не баловала, а я, я — большой баловень. Я самъ люблю себя ласкать: иначе бы мое самолюбіе заснуло, и тогда прощай все прекрасное, все великое, все достойное человѣка ! По чести, я не очень счастливъ. Все въ жизни мнѣ...

2. Батюшков — графу Нессельроду К. В., 18 (24) декабря 1821.

Входимость: 1. Размер: 6кб.

Часть текста: d’appeller votre attention sur les raisons qui me l’ont dictée, ainsi que sur ma conduite précédente. Une série d’indispositions bien graves pendant un séjour prolongé à Naples m’ont forcé à solliciter plusieurs fois auprès de mon chef monsieur le comte de Stackelberg la permission de me rendre aux eaux en Allemagne. Mais monsieur le comte de Stackelberg ne voulut jamais me l’accorder avant que d’avoir obtenu, me disait-il, un employé pour me remplacer dans mes fonctions de copiste. Cependant, le mauvais état de ma santé empirant de jour en jour, je fus obligé d’insinuer itérativement à mon chef, que ma position seule vis-à-vis de lui, dans l’état de souffrance où j’étais, me forçait à désirer ma démission du service. Le comte de Stackelberg me fit sentir alors qu’une demande pareille, vu les circonstances, serait considérée comme...

3. Батюшков — Жуковскому В. А., август 1815.

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: 1886 . — С. 344—347. CLVI. В. А. Жуковскому. —— Августа, числа не знаю (1815 г.). Каменецъ. Благодарю тебя, милый другъ, за нѣсколько строкъ твоихъ изъ Петербурга и за твои совѣты изъ Москвы и Петербурга. Дружба твоя — для меня сокровище, особливо съ нѣкоторыхъ поръ. Я не сливаю поэта съ другомъ. Ты будешь совершенный поэтъ, если твои дарованія возвысятся до степени души твоей, доброй и прекрасной, и которая блистаетъ въ твоихъ стихахъ: вотъ почему я ихъ перечитываю всегда съ новымъ и живымъ удовольствіемъ, даже и теперь, когда поэзія утратила для меня всю прелесть. Радуюсь душевно, что вздумалъ издавать свои сочиненія: ты обогатишь Парнассъ и друзей. Ты много испыталъ, какъ я слышу и вижу изъ твоихъ писемъ, но все еще любишь славу, и люби ее! И мнѣ совѣтуешь броситься въ море поэзіи!... Я увѣренъ , что ты говоришь отъ сердца, и вотъ почему я скажу тебѣ , милый другъ, что обстоятельства и нѣсколько лѣтъ огорченій потушили во мнѣ страсть и жажду стиховъ. Можетъ быть, придутъ счастливѣйшія времена; тогда я буду писать, а въ ожиданіи ихъ читать твои прелестные стихи, читать и перечитывать, и твердить ихъ наизусть. Теперь я по горло въ прозѣ . Воображеніе поблѣднѣло , но не сердце, къ счастію, и я этому радуюсь. Оно еще способнѣе , нежели прежде, любить друзей и чувствовать все великое, изящное. Страданія его не убьютъ, милый другъ, а надежда быть тебя достойнымъ дастъ ему силу. Вотъ все, что я скажу о себѣ . Когда-нибудь, въ сладостныхъ повѣреніяхъ дружбы, въ тихомъ углу твоемъ (въ Москвѣ или Петербургѣ , гдѣ случится), ты узнаешь болѣе . Но когда же будетъ это свиданіе дружбы? Тусклая надежда! Кстати о прозѣ напечатанной: Костогоровъ показывалъ мнѣ программу изданія прозы Воейкова. Профессоръ...

4. Майков Л.Н.: Батюшков, его жизнь и сочинения. Глава 10.

Входимость: 1. Размер: 58кб.

Часть текста: пожара. Но общественная жизнь уже вошла в свою колею, хотя и несколько изменилась в своем характере: городское население обеднело, да и самый состав его был уже не совсем тот, что прежде; иные умерли, другие покинули столицу. Батюшков чувствовал потребность освежиться в шумной суете столичной жизни, когда после полугодового пребывания в глухом Каменце-Подольском и после испытаний "труднейшего", как он говорил {Соч III, с. 351.}, года своей жизни приехал в Москву. Он остановился у И.М. Муравьева-Апостола и рад был возобновить с ним занимательные и поучительные беседы. "Хозяин мой ласков, весел, - писал он Гнедичу, - об уме его ни слова: ты сам знаешь, как он любезен" {Там же, с. 379; ср. с. 365.}. С удовольствием возобновил Батюшков и свои разнообразные и многочисленные московские знакомства - светские и литературные. Но теперь рассеяния света уже не привлекали его, как в былое время. Прежде он любил говорить, что образованное светское общество есть лучшая школа для писателя, и действительно, сам он в свои молодые годы успел прекрасно воспользоваться воспитательным влиянием той просвещенной среды, в которой жил. Но теперь, когда его поэтическое призвание вполне определилось, а опыт жизни дал ему тяжелые уроки, отношения писателя к обществу представились ему в ином виде. Постоянное обращение в людской толпе утратило интерес в его глазах; еще в Каменце сложилось у него убеждение, что дар творчества "требует всего человека", то есть сосредоточения в самом себе, и что писатель крепнет духом и силами, если он умеет уединиться со своим трудом от влияния толпы и пренебречь пустыми обязанностями света: "Жить в обществе,...