Поиск по творчеству и критике
Cлово "ARIOSTO"

1. Дашков — к неизвестному лицу, осень 1828 г.

Входимость: 1. Размер: 7кб.

2. Батюшков — Гнедичу Н. И., 1 ноября 1809.

Входимость: 1. Размер: 15кб.

3. Батюшков — Гнедичу Н. И., 1 ноября 1809.

Входимость: 1. Размер: 41кб.

4. Дитрих. Записка о душевной болезни К. Н. Батюшкова.

Входимость: 1. Размер: 69кб.

1. Дашков — к неизвестному лицу, осень 1828 г.

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: П. Н. Батюшков, 1885—1887. Т. 1. — 1887 . — С. 332—333 (1-й паг.). Д. В. Дашковъ къ неизвѣстному лицу. (Осень 1828 г.). Вчера я видѣлъ Батюшкова. Не могу описать тебѣ того ужаснаго впечатлѣнія , которое произвелъ во мнѣ искаженный болѣзнію видъ его. Съ полчаса смотрѣлъ я на него сквозь воротную щель: онъ сидѣлъ посреди маленькаго своего дворика неподвижно, временемъ улыбаясь, но такъ странно, что сердце содрогалось. Лѣкарь его Дидрихъ, предобродушный Нѣмецъ , не рѣшился пустить меня повидаться съ нимъ; говоритъ, что теперь находится онъ въ раздраженномъ состояніи. Съ начала путешествія былъ очень покоенъ, часто смотрѣлъ на солнце и досадовалъ, когда облака закрывали его. Съ синяго, безоблачнаго неба не сводилъ глазъ и повторялъ ежеминутно: „Patria di Dante, patria d’Ariosto, patria del Tasso, o cara patria mia, son pittore anche io!“ Когда проѣзжали мимо какого-нибудь развѣсистаго дерева, онъ просилъ чтобы пустили его отдохнуть подъ тѣнію его: „Hier will ich schlafen, ewig schlafen“. При перемѣнѣ лошадей онъ безпрестанно понуждалъ, чтобы скорѣе запрягали, и не иначе называлъ коляску, какъ колесницею, воображая, что поднимается на небо, говоря: „Dahin, dahin, dort ist mein Vaterland!“ Едва ...

2. Батюшков — Гнедичу Н. И., 1 ноября 1809.

Входимость: 1. Размер: 15кб.

Часть текста: Гнедичу Н. И., 1 ноября 1809 г. [Деревня] // Батюшков К. Н. Сочинения. — М.; Л.: Academia, 1934 . — С. 390—396. Н. И. ГНЕДИЧУ 1-го ноября 1809 г.  кончено  и  послано  [Деревня] Г-жа Севинье, любезная, прекрасная Севинье говорит, что если б она прожила только двести лет, не более, то сделалась бы совершенною женщиною. Если я проживу еще десять лет, то сойду с ума. Право, жить скучно; ничто не утешает. Время летит то скоро, то тихо; зла более, нежели добра; глупости более, нежели ума; да что и в уме ?.. В доме у меня так тихо, собака дремлет у ног моих, глядя на огонь в печке; сестра в других комнатах перечитывает, я думаю, старые письма ... Я сто раз брал книгу, и книга падала из рук. Мне не грустно, не скучно, а чувствую что-то необыкновенное, какую-то душевную пустоту ... Что делать? Разве поговорить с тобою? Я подумал о том, что писал к тебе в последнем письме, и невольно засмеялся. Как иногда человек бывает глуп! 1-ое дурачество: я сравнял себя с Дмитриевым, назначил себе место ступенью ниже его !.. Бога ради, не напечатай этого! Да и не читай никому !.. 2-ое дурачество: говорил тебе о какой-то миссии ... Не во сне ли я ?.. Надеюсь, что ты это всё прочитаешь хладнокровно, пожмешь плечами, положишь в ящик, замкнешь, и делу квит. Но кто, мой друг, всегда бывал в полном разуме! — И что это разум? Что он такое? Не сын ли, не брат ли, лучше сказать, тела нашего? Право, что плели метафизики —...

3. Батюшков — Гнедичу Н. И., 1 ноября 1809.

Входимость: 1. Размер: 41кб.

Часть текста: что еслибъ она прожила только двѣсти лѣтъ , не болѣе , то сдѣлалась бы совершенною женщиною. Если я проживу еще десять лѣтъ , то сойду съ ума. Право, жить скучно; ничто не утѣшаетъ . Время летитъ то скоро, то тихо; зла болѣе , нежели добра; глупости болѣе , нежели ума; да что и въ умѣ ?... Въ домѣ у меня такъ тихо; собака дремлетъ у ногъ моихъ, глядя на огонь въ печкѣ; сестра въ другихъ комнатахъ перечитываетъ, я думаю, старыя письма.... Я сто разъ бралъ книгу, и книга падала изъ рукъ. Мнѣ не грустно, не скучно, а чувствую что-то необыкновенное, какую-то душевную пустоту.... Что дѣлать ? Развѣ поговорить съ тобою? Я подумалъ о томъ, что писалъ къ тебѣ въ послѣднемъ письмѣ , и невольно засмѣялся . Какъ иногда человѣкъ бываетъ глупъ! 1-е дурачество: я сравнялъ себя съ Дмитріевымъ, назначилъ себѣ мѣсто ступенью ниже его!... Бога ради, не напечатай этого! Да и не читай никому!... 2-е дурачество: говорилъ тебѣ о какой-то миссіи.... Не во снѣ ли я?... Надѣюсь , что ты это все прочитаешь хладнокровно, пожмешь плечами, положишь въ ящикъ, замкнешь, и дѣлу квитъ. Но кто, мой другъ, всегда бывалъ въ полномъ разумѣ ! И что это разумъ? Что онъ такое? Не сынъ ли, не братъ ли, лучше сказать, тѣла нашего? Право, что плели метафизики — похоже на паутину, гдѣ мы, бѣдныя мухи, увязаемъ то ногой, то крыломъ, тогда какъ можемъ благополучно и мимо, то-есть, и не разсуждать объ этомъ. Послушай Власьевны въ Сбитеньщикѣ : Ѳадей . Власьевна, отчего коли спишь, хотя глаза зажмурены, а видишь? Власьевна . Это не видишь, а думаешь. Ѳадей . А что такое думать? Власьевна . Я и сама не знаю. Я и самъ не знаю — безподобное слово! И впрямь, что мы знаемъ? Ничего. Вотъ какъ...

4. Дитрих. Записка о душевной болезни К. Н. Батюшкова.

Входимость: 1. Размер: 69кб.

Часть текста: Darstellung, wenn sie deutlich und befriedigend sein soll, blos auf Angabe der allgemeinsten Krankheitserscheinungen zu beschränken, sondern ich halte es für durchaus nothwendig, den Einfluss, welchen der Wechsel der Umgebungen und jedes Einschreiten in den gewöhnlichen Kreis seines Lebens auf das Gemüth des Leidenden ausübt, genauer zu bezeichnen. In einer solchen Entwickelung werden die Heilversuche, die man etwa in Vorschlag bringen könnte, von selbst ihre Würdigung finden und die einzig anwendbare Behandlung wird sich daraus von selbst ergeben. Man darf übrigens nicht vergessen, dass hier nicht mehr die Rede ist von einer erst jüngst entstandenen Krankheit, von einer gewöhnlichen Form des Wahnsinns, welche jedes Irrenhaus Beispiele in Menge bietet; es handelt sich hier um ein verjährtes, tief eingewurzeltes, höchst verwickeltes, durch die hervorstehenden Eigenthümlichkeiten des Kranken selbst vielfach modificirtes Uebel, es betrifft ferner einen Mann, der zu den Gebildesten seines Vaterlandes gehörte und der sich auch unter diesen noch durch seine geistigen Anlagen und schriftstellerischen Leistungen auszeichnete, in welchem also um so mehr zu retten und wiedprherzustellen ist, je mehr in ihm unterdrückt worden und zu Grunde gehen musste, ehe die Krankheit den Sieg gewinnen nnd den Grad von Heftigkeit erreichen konnte, welchen sie noch gegenwärtig behauptet. Da ich den Kranken auf einer Reise von mehr als 300 Meilen ununterbrochen zur Seite gewesen bin und auf derselben hinlänglich Gelegenheit gehabt habe, ihn in den verschiedensten Seelenstimmungen zu beobachten, welche tiefe Blicke in das Wesen seiner Krankheit thun lassen, so sei es mir vergönnt, das Allgemeinste davon in geschichtlicher Folge hier auszuführen. Reise vom Sonnenstein nach Moskau . Der Kranke wurde mir am 4-ten Juli 1828 auf dem Sonnenstein in dem Zustande der äussersten...