Поиск по творчеству и критике
Cлово "SEIGNEUR"

1. Батюшков — Гнедичу Н. И., 30 октября 1813.

Входимость: 1. Размер: 23кб.

2. Батюшков — Оленину Н. А., 24 марта 1809.

Входимость: 1. Размер: 9кб.

3. Батюшков — Жуковскому В. А., август 1815.

Входимость: 1. Размер: 13кб.

1. Батюшков — Гнедичу Н. И., 30 октября 1813.

Входимость: 1. Размер: 23кб.

Часть текста: Н. И. Гнѣдичу . —— 30-го октября 1813 г. Веймаръ. Отъ тебя, отъ родныхъ, отъ друзей ни строки не получилъ я со дня моего отъѣзда изъ Россіи. Нѣтъ , а не могу и думать, что вы меня забыли. Письма пропадаютъ или еще не дошли, что всего вѣроятнѣе , по слѣдующимъ причинамъ: съ самаго Теплица мы въ сраженіи, а теперь главная квартира отъ насъ миль за 20. Я начну мой разсказъ по порядку, какъ слѣдуетъ . Слушай и заглядывай на карту. Оставя Богемію, мы вошли въ Саксонію черезъ Маріенбергъ, Тшопау, Хемницъ, прекрасный городъ, гдѣ прохлаждались нѣсколько часовъ, какъ Аннибалъ въ Капуѣ; потомъ остановились въ Борнѣ . Непріятель шелъ прямой дорогой къ Лейпцику, и мы туда подвинулись. Кавалерія дралась до насъ за день. Наконецъ 4-го числа въ 9 часовъ утра началось жаркое дѣло . Съ самаго утра я былъ на конѣ . Генералъ осматривалъ посты и выстрѣлы фланкеровъ изъ любопытства, разъѣзжалъ нѣсколько часовъ сряду подъ ядрами, подъ пулями въ прусской цѣпи , и я былъ невольнымъ свидѣтелемъ ужаснѣйшаго сраженія. Въ полдень одна гренадерская дивизія послана на лѣвый флангъ. Раевскій принялъ команду. Огонь ужасный! Ядра и гранаты сыпались, какъ градъ. Иныя минуты напоминали Бородино. Часу въ 3-мъ начали свистать пули. Мы находились противъ густой цѣпи непріятеля, и я снова имѣлъ счастіе быть свидѣтелемъ храбрости нашихъ гренадеровъ. Самъ Раевскій въ восхищеніи отъ Писарева, и я признаюсь тебѣ , что хладнокровнѣе и веселѣе его никого въ дѣлѣ не видалъ. Хвала его товарищамъ Дамасу и Левину, и другимъ! У...

2. Батюшков — Оленину Н. А., 24 марта 1809.

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: вашего, сколько вы мною интересоваться изволите. Теперь есть случай излить въ обильныхъ словахъ мою благодарность, но я объ этомъ ни слова. Довольно напомнить вашему превосходительству о томъ, что вы для меня собственно сдѣлали , а мнѣ помнить осталось, что вы просиживали у меня умирающаго цѣлые вечера, искали случая предупреждать мои желанія, когда оныя могли клониться къ моему благу, и въ то время, когда я былъ оставленъ всѣми , приняли me peregrino errante подъ свою защиту... и все изъ одной любви къ человѣчеству . Простите мнѣ сіе напоминовеніе: оно изъ сердца вырвалось. Теперь скажу вамъ о себѣ , что я обитаю славный градъ Надендаль, принадлежавшій доселѣ трекоронному гербу скандинавскому. Иначе сказать, мы живемъ въ мѣстечкѣ , въ 13 верстахъ отъ Або. О Петербургѣ мы забыли и думать. Здѣсь такъ холодно, что у времени крылья примерзли. Ужасное единообразіе. Скука стелется по снѣгамъ , а безъ затѣй сказать, такъ грустно въ сей дикой, безплодной пустынѣ безъ книгъ, безъ общества и часто безъ вина, что мы середы съ воскресеньемъ различить не умѣемъ . И для того прошу васъ покорнѣйше приказать купить мнѣ Тасса (котораго я имѣлъ несчастіе потерять) и Петрарка, чѣмъ меня чувствительнѣйше одолжить изволите. Я видѣлъ на островахъ И. А. Вельяминова, котораго болѣзнь очень перемѣнила . Онъ мнѣ обрадовался, какъ Египтянинъ Озириду. По словамъ его, квартировать будетъ въ маленькомъ городкѣ Кристинѣ , отъ Або въ 300 верстахъ. Вы намъ пишете о m-lle George. Зачѣмъ прельщать и мучить насъ? Однако мы такъ привыкли къ здѣшнему краю, что я на...

3. Батюшков — Жуковскому В. А., август 1815.

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: даже и теперь, когда поэзія утратила для меня всю прелесть. Радуюсь душевно, что вздумалъ издавать свои сочиненія: ты обогатишь Парнассъ и друзей. Ты много испыталъ, какъ я слышу и вижу изъ твоихъ писемъ, но все еще любишь славу, и люби ее! И мнѣ совѣтуешь броситься въ море поэзіи!... Я увѣренъ , что ты говоришь отъ сердца, и вотъ почему я скажу тебѣ , милый другъ, что обстоятельства и нѣсколько лѣтъ огорченій потушили во мнѣ страсть и жажду стиховъ. Можетъ быть, придутъ счастливѣйшія времена; тогда я буду писать, а въ ожиданіи ихъ читать твои прелестные стихи, читать и перечитывать, и твердить ихъ наизусть. Теперь я по горло въ прозѣ . Воображеніе поблѣднѣло , но не сердце, къ счастію, и я этому радуюсь. Оно еще способнѣе , нежели прежде, любить друзей и чувствовать все великое, изящное. Страданія его не убьютъ, милый другъ, а надежда быть тебя достойнымъ дастъ ему силу. Вотъ все, что я скажу о себѣ . Когда-нибудь, въ сладостныхъ повѣреніяхъ дружбы, въ тихомъ углу твоемъ (въ Москвѣ или Петербургѣ , гдѣ случится), ты узнаешь болѣе . Но когда же будетъ это свиданіе дружбы? Тусклая надежда! Кстати о прозѣ напечатанной: Костогоровъ...