Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "З"

1. Семенко. Поэты пушкинской поры. Денис Давыдов.

Входимость: 1. Размер: 50кб.

Часть текста: Пушкин мне отвечал, что этим он обязан Денису Давыдову, который дал ему почувствовать еще в Лицее возможность быть оригинальным» 107 . Денис Давыдов, написавший в 1804 году два послания к Бурцову и позднее адресованный ему же «Гусарский пир», не подозревал тогда, что эти не предназначавшиеся для печати стихотворения станут классическими в русской литературе. Давыдов создал всего около пятнадцати «гусарских» песен и посланий. Объем его творчества вообще невелик, но след, оставленный им в русской поэзии, неизгладим. Во второй половине XIX века, в частности в статьях критиков-шестидесятников, гусарские стихи Давыдова подверглись суровой переоценке за «пустоту и ничтожность» 108 . «Что соединяет людей, по мнению Давыдова: водка и пунш, пунш и водка — для разнообразия, пожалуй, арак» 109 . В подобных оценках отразилось непонимание стихотворных исканий Давыдова. «Анакреон под доломаном» (так называли его современники), Давыдов — наследник анакреонтики XVIII...

2. Кошелев. Константин Батюшков. Глава 8.

Входимость: 1. Размер: 90кб.

Часть текста: стали пировать. Уж липец зашипел, все стало веселее, Всяк пьет и говорит, любуясь на бокал: «Что матушки-Москвы и краше, и милее?» (И. И. Дмитриев «Причудница») Москва отстраивалась после наполеонова погрома и пожара. Еще чернелись пустыри и виднелись развалины, но кругом, возле пепелищ, возникали новые дворцы и новые хижины, и общественная жизнь входила в привычную колею. Уж бывали и балы, и обеды, и гулянья по бульварам. Вяземский на возвращение Батюшкова приготовил длинное послание, которое начиналось словами: «Ты на пути возвратном!» — а кончалось призывом: Спеши ж, младой воитель, В счастливую обитель, В объятия к друзьям! Повесь свой шлем пернатый, Окровавленны латы И меч, грозу врагам: Прими доспехи мира! Тоскующая лира Зовет любимца муз. Прибавь ей новы струны Воспеть побед перуны И счастливый союз Полуночи со славой!.. А Батюшков приехал грустен, печален, отягощен заботами и какой-то совсем новый... У него не вырос «зоб на груди» и его не перекрестили «в какие-нибудь Никифоры» — но он, по выражению Вяземского, стал «капуцинить» и сделался вовсе неспособен к прежним шалостям. 13 января Вяземский пожаловался А. И. Тургеневу: «Этот проклятый Батюшков всегда меня врать заставляет; как голова Медузы он надо мною действует...» 1 В Москве Батюшков узнал, что его наконец-таки перевели в гвардию. Узнал — и не обрадовался. «Я переведен в гвардию: знаю, — пишет он Тургеневу. — Но кто сказал вам, что я хочу продолжать военную службу? Конечно, не вы сами изобрели это в премудрости вашей? Нет! По всем моим расчетам я должен оставить службу, если захочу сохранить кусок насущного хлеба и искру здоровья. ...Желаю быть надворным советником и по болезни служить музам, отслужа царю на поле брани» (III, 366—367). Старых друзей Батюшков не сторонится, новых...

3. Батюшков — Вяземскому П. А., 28 августа 1817.

Входимость: 1. Размер: 6кб.

Часть текста: въ Петербургъ, или въ Москву; далъ преимущество Петербургу, который, между нами будь сказано, мнѣ не льнетъ къ сердцу, хотя въ немъ всѣ и Жучокъ нашъ. Вчера я былъ у Карамзина съ нимъ и съ Тургеневымъ. Тургеневъ объявилъ мнѣ твое путешествіе въ Варшаву. Я ахнулъ и потомъ былъ готовъ прибить его. Но вчера примирился съ этой мыслію и полагаю, что твое вступленіе въ службу имѣетъ видъ хорошаго начала. Я видѣлъ у Карамзина Новосильцева, который, какъ видно, желаетъ тебя имѣть при себѣ . Если служить, если .... то лучше нельзя начать. Если это все пріятно тебѣ , то и мнѣ пріятно. Служба — доброе дѣло для человѣка , который можетъ быть полезенъ. Дай Богъ, чтобы добрая воля въ тебѣ не замирала. Жуковскій вступаетъ въ новую придворную должность. Радуюсь истинно, что ему удалось это. Онъ очень милъ; сегодня пудритъ свою голову à blanc, надѣваетъ шпагу и пр. et tout le costume d’outchitel, а вчера мы съ нимъ цѣлый день смѣялись до надсаду. Онъ пишетъ и, кажется, писать будетъ: я его электризую какъ можно болѣе и разъярю на поэму. Онъ мнѣ читалъ много новаго — для меня, по крайней мѣрѣ . Я наслаждаюсь имъ. Крайне сожалѣю , что тебя нѣтъ съ нами. Пиши ко мнѣ . Будь увѣренъ въ моей дружбѣ и не забывай меня въ Варшавѣ . Пиши, Бога ради! Цѣлую ручку княгини. Увѣдомь меня, какъ будешь ты располагать своей судьбой? Поѣдешь ли subito или останешься еще въ Москвѣ ? Здоровы ли твои малютки? Веселъ ли ты и любишь ли меня, мой пузырь? Приписка А. И. Тургенева. Августа 28-го. Вчера былъ у меня...

4. Благой. Судьба Батюшкова.

Входимость: 1. Размер: 76кб.

Часть текста: «Судьба поэта». Стихотворение это до нас не дошло, но мы легко можем угадать его содержание. Одной из особенно настойчивых и наиболее волновавших Батюшкова тем его творчества была тема трагической участи поэта. Во всей мировой литературе преимущественное внимание Батюшкова привлекали выразительные образы нищего скитальца — слепца Гомера — и гениального «несчастливца» — Тасса. «Нам музы дорого таланты продают», «великое дарование и великое несчастие почти одно и то же», — так подытоживал Батюшков в исходе своего творческого пути долгие и скорбные размышления о неизбежной расплате, сужденной «певцу» «злой судьбиной» — «карающей богиней», роковым образом соединяющей в своей руке жребии избранничества и обреченности. В условиях русской действительности первых десятилетий XIX века подобные размышления носили глубоко неслучайный характер. Горькие и гневные упреки, бросаемые Батюшковым в его стихах о Тассе по адресу «убийц дарованья», знаменательно перекликающиеся с позднейшим Лермонтовским стихотворением на смерть Пушкина, целиком оправдываются дальнейшей историей нашей литературы, столь изобилующей трагическими финалами самых выдающихся ее представителей. За примерами далеко ходить не приходится. Достаточно вспомнить, оставаясь в пределах родственной Батюшкову...

5. Прогулка по Москве.

Входимость: 1. Размер: 28кб.

Часть текста: любезнейший друг, — вещи совершенно невозможной (для меня, разумеется) по двум весьма важным причинам. Первое — потому, что я не в силах удовлетворить твоему любопытству за неимением достаточных сведений исторических и проч. и проч., которые необходимо нужны, ибо здесь на всяком шагу мы встречаем памятники веков протекших, но сии памятники безмолвны для невежды, а я притворяться ученым не умею. Вторая причина — леность, причина весьма важная! Итак, мимоходом, странствуя из дома в дом, с гулянья на гулянье, с ужина на ужин, я напишу несколько замечаний о городе и о нравах жителей, не соблюдая ни связи, ни порядку, и ты прочтешь оные с удовольствием: они напомнят тебе о добром приятеле, Который посреди рассеяний столицы Тихонько замечал характеры и лицы Забавных москвичей; Который с год зевал на балах богачей, Зевал в концерте и в собранье, Зевал на скачке, на гулянье, Везде равно зевал, Но дружбы и тебя нигде не забывал. Теперь, на досуге, не хочешь ли со мною прогуляться в Кремль? Дорогою я невольно восклицать буду на каждом шагу: это исполинский город,...