Константин Батюшков: Батюшков — Тургеневу А. И., 24 марта 1819.

Батюшков К. Н. Письмо Тургеневу А. И., 24 марта 1819 г. Неаполь // Батюшков К. Н. Сочинения: В 3 т. — СПб.: П. Н. Батюшков, 1885—1887.

Точно такъ, какъ Тиверій, котораго островъ предъ моимъ окномъ, не зналъ съ чего начать посланіе свое къ сенату, — такъ я, въ волненіи различныхъ чувствъ, посреди заботъ и разсѣянія, посреди визитовъ и счетовъ, при безпрерывномъ крикѣ народа, покрывающаго набережную, при звукѣ цѣпей преступниковъ, при пѣніи полишинелей, лазароновъ и прачекъ, не знаю, не умѣю, съ чего начать вамъ мое письмо. ѣръ Тиверія соблазнителенъ! Начну строгимъ выговоромъ. Какъ можно забывать насъ, бѣдныхъ странниковъ? Обѣщали писать и вы, и всѣ друзья, и никто не сдержалъ даннаго слова. Долженъ полагать, что вы меня забыли. За то и вы не въ правѣ требовать отъ меня длиннаго посланія: некогда. Завтра ѣду въ Террачину, а сегодня надобно объѣхать весь городъ, который длиненъ и неопрятенъ.

Каждый день народъ волнами притекаетъ въ обширный театръ восхищаться музыкой Россини и усладительнымъ пѣніемъ своихъ сиренъ, между тѣмъ какъ Везувій, нашъ сосѣдъмѣстахъ колодцы начинаютъ высыхать: знакъ, по словамъ наблюдателей, что вулканъ станетъ работать. Прелестная земля! Здѣсь бываютъ землетрясенія, наводненія, изверженіе Везувія, съ горящей лавой и съ пепломъ; здѣсь бываютъ, при томъ, пожары, повальныя болѣзни, горячка. Цѣлыя горы скрываются и горы выходятъ изъ моря; другія вдругъ превращаются въ огнедышащія. Здѣсь отъ болотъ или испареній земли волканической воздухъ заражается и рождаетъ заразу: люди умираютъ, какъ мухи. Но за то здѣсь солнце вѣчное, пламенное, луна тихая и кроткая, и самый воздухъ, въ которомъ таится смерть, благовоненъ и сладокъ! Все имѣетъ свою выгодную сторону; Плиній погибаетъ подъ пепломъ, племянникъ описываетъ смерть дядюшки. На пеплѣ

Не дали мнѣ кончить начатаго письма. Сію минуту воротился изъ Гаэты, гдѣ разстался съ великимъ княземъ: съ нимъ было разставаться грустно, какъ съ Россіею. Мы его здѣсь видѣли ежедневно, окруженнаго своими; мы къ нему привыкли и сохранимъ навсегда въ памяти нашей его ласки и доброжелательство, мы, то-есть, двое или трое Русскихъ во всемъ Неаполѣ! Мои товарищи знаютъ весь городъ. Я никого не знаю и брожу по улицамъ, какъ въ лѣсу. Къ досадѣ моей, всѣ покидаютъ теперь Неаполь и спѣшатъ въ Римъ: графъ де-Бре, Серра-Капріола и всѣ Англичане, мои знакомые. Въ бытность великаго князя познакомился съ Лагарпомъ, который бодръ тѣломъ Здѣсь я познакомился съ Капече-Латро, архіепископомъ Тарентскимъ, ученымъ мужемъ и почтеннымъ, который нѣкогда игралъ важную роль въ королевствѣ, который и безъ чиновъ, и безъ мѣста внушаетъ уваженіе и любовь: у него собраніе книгъ, медалей и картинъ. Скажите Уварову, чтобы онъ мнѣ доставилъ экземпляръ своихъ опытовъ о таинствахъ элевзинскихъ для сего почтеннаго старца: они будутъ въ хорошихъ рукахъ. А мнѣ, милостивый государь, пришлите чего-нибудь русскаго: новостей книжныхъ, стиховъ и прозы. Стыдно Жуковскому, если онъ меня забудетъ. Здѣсь я часто говорилъ о немъ съ графомъ де-Бре, который Неаполь покидаетъ со слезами на глазахъ: такія прелести имѣетъ сей городъ! О Неаполѣ говоритъ Тассъ въ письмѣ кромѣ любезнаго и веселаго, не производитъ. Не всегда весело! Не могу привыкнуть къ шуму на улицѣ, къ уединенію въ комнатѣ. Днемъ весело бродить по набережной, осѣненной померанцами въ цвѣту, но въ вечеру не худо посидѣть съ друзьями у добраго огня и говорить все, что на сердцѣ. Въ нѣкоторыя лѣта это можетъ быть нуждою для образованнаго, мыслящаго существа. Какъ бы то ни было, надобно ко всему привыкать. Напомните обо мнѣ Карамзинымъ. Скажите имъ, что въ Баіи мы вспоминали ихъ съ графомъ де-Бре посреди розъ и развалинъ. На прелестнѣйшемъ берегу, окруженный тысячами воспоминаній, я буду писать къ нимъ при первомъ удобномъ ѣ. Просите Пушкина, именемъ Аріоста, выслать мнѣ свою поэму, исполненную красотъ и надежды, если онъ возлюбитъ славу паче разсѣянія. Карамзинъ говорилъ рѣчь въ Академіи; не пропляшетъ ли чего-нибудь и Свѣтлана? Что она поетъ теперь и на какой ладъ? Я получилъ отъ Дашкова письмо, въ которомъ онъ вздыхаетъ объ отечествѣ. Будьте же счастливы тамъ, друзья мои, и вѣрьте, что васъ люблю, люблю и буду любить. Для свадьбы принцессы и для пріѣзда императора готовятся здѣсь балы, праздники, гулянья. ѣсь весна въ полномъ цвѣтѣ: миндальное дерево покрыто цвѣтами, розы отцвѣтаютъ, и апельсины зрѣлые падаютъ съ вѣтвей на землю, усѣянную цвѣтами; но я принимаю слабое участіе въ пирахъ людей и природы: живу съ книгами и думаю о васъ.

CCLXXIX. А. И. ТУРГЕНЕВУ. 24-го марта 1819 г. НеапольПамятникѣ отечественныхъ музъ на 1827 г.; 2) въ Сочиненіяхъ, изд. 1834 г., ч. I, стр. 327—331; 3) въ Сочиненіяхъ, изд. 1850 г., т. I, стр. 355—359. Содержаніе этого письма Батюшкова изложено А. И. Тургеневымъ въ своемъ письмѣ къ Ив. Ив. Дмитріеву отъ 6-го мая 1819 г. (Р. Арх. 1867 г., ст. 649; ср. отвѣтъ Дмитріева — тамъ же, ст. 1108—1109).

— (Стр. 549). Графъ Францискъ-Гавріилъ де-Бре (de-Bray, род. въ 1765 г., ум. въ 1832), родомъ Французъ, баварскій посланникъ въ Россіи съ 1815 по 1822 г.; былъ женатъ на баронессѣ Левенштернъ и потому освоился въ Прибалтійскомъ краѣ, гдѣ и умеръ. По словамъ Карамзина (Письма къ Дмитріеву, стр. 225), былъ „человѣкъ съ умомъ и хлѣбосолъ“; съ нимъ были знакомы многіе русскіе литераторы — Уваровъ, Жуковскій, Тургеневъ (Р. Арх г., ст. 805). Онъ много путешествовалъ и описалъ свои странствованія; кромѣ того, онъ занимался исторіей Прибалтійскаго края и вообще много печаталъ. Свѣдѣнія о немъ и его литературныхъ трудахъ въ Recke u Napiersky. Allgemeine Schrifssteller- und Gelehrten-Lexicon der Provinzen Livland, Esthland und Kurland. I-er B., Ss. 243—245; Nachträge, S. 79—80.
— (Стр. 549). Великій князь Михаилъ Павловичъ совершалъ свое путешествіе по Италіи въ сопровожденіи и подъ руководствомъ Фр.-Ц. Лагарпа, который былъ приглашенъ къ тому императрицею Маріей Ѳедоровной. Императрица вела по этому случаю дѣятельную переписку съ Лагарпомъ, въ которой содержатся любопытныя свѣдѣнія о путешествіи великаго князя и о впечатлѣніяхъ, вынесенныхъ имъ изъ обозрѣнія Италіи. Письма государыни, а также письма великаго князя Михаила къ Лагарпу, напечатаны въ т. V Сборника Русскаго Историческаго Общества.
— (Стр. 549 г., ум. въ 1836), умный, даровитый и хорошо образованный Неаполитанецъ, 32-хъ лѣтъ уже былъ архіепископомъ Тарентскимъ. Онъ счелъ долгомъ остаться на своемъ посту и послѣ того, какъ Французы заняли Неаполь, а король Обѣихъ Сицилій удалился въ Палермо. Въ реакцію 1799 г. онъ былъ арестованъ, но успѣшно оправдалъ свой образъ дѣйствій предъ возстановленнымъ королевскимъ правительствомъ, однако не счелъ себя въ правѣ вступить въ управленіе своимъ діоцезомъ. Впослѣдствіи, въ правленіе Іоахима Мюрата, Капече-Латро былъ министромъ внутреннихъ дѣлъ. По окончательномъ возстановленіи Бурбоновъ, Капече-Латро удалился въ частную жизнь. Во время своего управленія Тарентскимъ діоцезомъ онъ положилъ основаніе публичной библіотекѣ въ Тарентѣ, а во время своего министерства устроивалъ музеи, основалъ музыкальную консерваторію и ѣсколько женскихъ учебныхъ заведеній. Въ старости, живя на покоѣ, онъ пользовался общимъ уваженіемъ; его умъ, ученость и любовь къ искусствамъ привлекали къ нему пріѣзжихъ иностранцевъ; о немъ даже сложилась поговорка: „Когда пріѣзжаешь въ Неаполь, надо видѣть три предмета — Помпею, Везувій и архіепископа Тарентскаго“. Капече-Латро оставилъ много сочиненій по церковной исторіи и каноническому праву, по древностямъ и даже по естественнымъ наукамъ, между прочимъ письмо къ ѣ Екатеринѣ II о конхіологіи Тиренскаго моря (Неаполь. 1870).
— (Стр. 550). Поэма Пушкина, которую желалъ получить Батюшковъ, — „Русланъ и Людмила“; она вышла въ свѣтъ 757) упомянуто, что Батюшковъ слышалъ отрывки изъ нея въ 1817—1818 гг.
— (Стр. 550). Рѣчь была произнесена Карамзинымъ въ Россійской академіи 5-го декабря 1818 г., по случаю его избранія въ ея члены, что послѣдовало въ ѣданіи 10-го іюля того же года. О засѣданіи 5-го декабря см. Письма Карамзина къ Дмитріеву, стр. 0113—0114.