Константин Батюшков: Батюшков — Вяземскому П. А., январь

Батюшков К. Н. Письмо Вяземскому П. А., [вторая половина января — февраль 1817 г. Деревня] // Батюшков К. Н. Сочинения: В 3 т. — СПб.: П. Н. Батюшков, 1885—1887.

(Вторая половина января — февраль 1817 г. Деревня).

Можетъ поэзія, дружество и все прекрасное воскликнуть тріумфъ! Давно я такъ не радовался. Наконецъ, Жуковскій имѣетъ независимость и все, что мы столь горячо желали, сбылось. Хвала царю, народу и времени, въ которое Карамзинъ и Жуковскій такъ награждены! Не говори этого въ англійскомъ клубѣ: тебя не поймутъ или выставятъ на черную доску. Итакъ, видишь ты, что посреди снѣговъ и варварства тлѣютъ прекрасныя искры небеснаго огня, и что мы, служители музъ, здѣсь не чужды. Желаю счастія нашему Жуковскому, желаю, чтобы онъ вполнѣ мнѣніе мое о его высокомъ талантѣ, желаю, чтобы онъ не ограничилъ себя балладами, а написалъ что-нибудь достойное себя, царя и народа. Ты опять пожмешь плечами, но я не перемѣню моего мнѣнія. Поэму, поэму! Какую? Она давно въ головѣ его, а нѣкоторые разсѣяные члены ея въ балладахъ. Пришли мнѣ Пѣвца на Красномъ крыльцѣ, пришли новостей литературныхъ: ты забылъ, что я больной, въ снѣгахъ среди ѣдей, но духомъ посреди избранныхъ. Теперь поговоримъ о собственномъ дѣлѣ. Метеллій отставленъ, пишутъ изъ Москвы къ Шипилову. На мѣсто его князь Оболенскій, твой родственникъ, человѣкъ честный и уважаемый всѣми. Радуюсь для музъ и для себя. Нельзя ли на мѣсто директора вологодской гимназіи помѣстить родственника моего, П. А. Шипилова? Говорятъ, что вологодскій нынѣшній директоръ не останется. Если это мѣсто праздно, то проси за Шипилова. Ты знаешь его. Ни слова не скажу въ его пользу. Онъ нынѣ свободенъ, сдалъ ѣла по предводительству. Общество было имъ довольно. Если князь Оболенскій будетъ согласенъ, то Бога ради, напиши къ Тургеневу немедленно, чтобы тамъ не помѣстили кого-нибудь изъ петербургскихъ господъ желающихъ. Я не могу изъяснить тебѣ, какъ ты обяжешь меня, сестру и брата. За что ты на меня изволишь гнѣваться, спрашиваю тебя? Если бы ты могъ читать въ моемъ сердцѣ? Оно все тебѣ предано и тѣмъ виновато, можетъ быть, что тебя слишкомъ любитъ. Въ иномъ мірѣ и любовь — вина: такъ онъ хорошъ, этотъ міръ! Прости, будь счастливъ и пиши ко мнѣ чаще, прошу тебя, моя милая рожица! Я такъ веселъ сегодня, что радъ обнять тебя, какъ будто мнѣ пятнадцать ѣтъ, и будто дружество, любовь и поэзія не химеры. Гдѣ Жуковскій? Поздравь его за меня. Что дѣлаетъ В. Л. Пушкинъ? Какъ бы я его теперь прижалъ къ моему сердцу! Онъ вѣрно потѣетъ отъ удовольствія. Наша взяла! Скажи ему:

Ist es für uns, den Mann gerühmt zu wissen,
Der als ein grosses Muster vor uns steht.

Я только что прочиталъ это, когда получилъ твое письмо. Напомни обо мнѣ ея сіятельству. Кланяюсь ей въ землю. Увѣдомь Исторія. Это мнѣ знать необходимо нужно для моихъ занятій. Что ѣлаетъ Соковнинъ? Здоровъ ли онъ? Чѣмъ промышляетъ, веселъ ли, и проч.?

CC. А. ВЯЗЕМСКОМУ. (Вторая половина января — февраль 1817 г. Деревня). Подлинникъ у князя П. П. Вяземскаго.

— ( 414—415). Батюшковъ выражаетъ удовольствіе по случаю назначенія Жуковскому четырехтысячной пенсіи; назначеніе это послѣдовало въ концѣ 1816 г., ѣ того какъ министръ народнаго просвѣщенія князь А. Н. Голицынъ представилъ императору Александру только что оконченное печатаніемъ первое изданіе стихотвореній Жуковскаго (Соч. П. А. Плетнева, т. III, стр. 79). Жуковскій признавалъ, что эта награда налагаетъ на него обязанность трудиться и въ то же время даетъ ему „независимость“; этотъ взглядъ самого Жуковскаго, засвидѣтельствованный 107), вполнѣ совпадаетъ и со взглядомъ нашего поэта.
— (Стр. 415). Подъ „ѣвцомъ на Красномъ крыльцѣ“ Батюшковъ разумѣетъ „Пѣвца въ ѣ“, который былъ начатъ Жуковскимъ еще въ 1814 г., но конченъ только въ 1816 и тогда же изданъ въ Петербургѣ особою брошюрой.
— (Стр. 415разумѣетъ П. Ив. Голенищева-Кутузова, котораго съ 1-го января 1817 г. замѣнилъ въ должности попечителя Московскаго университета тайный ѣтникъ кн. Андрей Петровичъ Оболенскій (род. въ 1780 г., ум. въ 1855), двоюродный дядя кн. П. А. Вяземскаго.
— (Стр. 416). Въ первые годы нынѣшняго столѣтія пансіонѣ воспитывалось двое Соковниныхъ, Павелъ и Сергѣй Михайловичи. По пансіонскому обычаю, оба они писали стихи (не ѣстно, который изъ нихъ упомянутъ Жихаревымъ въ Запискахъ современника. I, стр. 60 и 189); впослѣдствіи, въ 1819 г., П. Соковнинъ даже издалъ въ Москвѣ Сергѣя Соковнина, о которомъ и упоминаетъ Батюшковъ, то онъ, еще въ бытность свою въ пансіонѣ, печаталъ много стиховъ и переводовъ въ ѣ въ пансіонскомъ журналѣ Утренняя Заря 1803—1808 гг. ѣдствіи, уже состоя переводчикомъ при московскомъ архивѣ иностранной коллегіи, онъ былъ принять сотрудникомъ въ Московское общество любителей словесности (Труды, ч. IV, стр. 83, 197). С. М. Соковнинъ, у родителей котораго было ѣніе въ Тульской губерніи, былъ коротко знакомъ съ Жуковскимъ (въ Соч. Жук., изд. 7-е, есть стихотвореніе къ сестрѣ Сергѣя Михайловича, относящееся къ 1807 г.), а судя по письмамъ Батюшкова (ср. стр. 371), и съ нимъ и съ кн. Вяземскимъ. По свидѣтельству В. Сушкова, С. Соковнинъ, въ молодости своей, подвергался душевной болѣзни: онъ „страдалъ нѣсколько лѣтъ — и вдругъ пришелъ въ себя. Любовь мечтательная — источникъ его ѣзни, любовь прозаическая — источникъ его изцѣленія. Больной, онъ искалъ въ Москвѣ встрѣчи колѣни въ толпѣ гулявшихъ по Никитскому бульвару. ИзцѣленныйЗамѣчательно, что Соковнинъ не переставалъ и въ продолженіе своего недуга писать порой стихи“ (Моск. унив. пансіонъ, стр. 76—77). П. И. Бартеневъ сообщилъ намъ слѣдующее стихотвореніе Соковнина, относящееся къ тому же лицу, о которомъ упоминаетъ Сушковъ:

Благому слѣдуйте примѣру:
Молитесь Богу такъ, какъ я,
И сердцемъ обожайте ѣру.
Непосредственное отношеніе къ случаю, разсказанному Сушковымъ, имѣетъ письмо Батюшкова къ кн. П. А. Вяземскому, напечатанное въ этомъ томѣ CCXV. Въ сочиненіяхъ Жуковскаго, изд. 7-е, т. VI, есть два письма его къ Соковнину, относящіяся къ 1837 году.

Батюшков — Вяземскому П. А., январь — февраль 1817.