Батюшков — Гнедичу Н. И., октябрь — декабрь 1810.

Батюшков К. Н. Письмо Гнедичу Н. И., [октябрь — декабрь 1810 г. Деревня] // Батюшков К. Н. Сочинения: В 3 т. — СПб.: П. Н. Батюшков, 1885—1887.

Т. 3. — 1886. — С. 104—107.

LVI.

Н. И. Гнѣдичу.

——

(Октябрь — декабрь 1810 г. Деревня).

Сегодня я хочу тебя удивить, а въ доказательство тому посылаю тебѣ Мечту, которую ты отдашь, если захочешь, Аннѣ Петровнѣ съ тѣмъ только, чтобъ она ее никому не показывала, ибо я не хочу прослыть метроманомъ. Храни меня Богъ отъ этого! Отдай и скажи ей, что это стоило мнѣ великаго усилія, что еслибъ я ея не почиталъ отъ всего моего сердца, то никогда бы этого не сдѣлалъ; скажи наконецъ, что если стихи дурны, то это вина боговъ, которые мнѣ пишучи или писавъ ихъ (какъ лучше?), достойно не только похвалъ, но и подражанія. Я въ награду за мое прилежаніе желаю одного только: первое — чтобъ она знала, что есть человѣкъ, который поставляетъ себѣ за счастіе удостоиться ея вниманія, а второе — фунтъ турецкаго табаку, ибо ты мнѣ ниже пишешь, ниже посылаешь табакъ.

Я писалъ къ Оленину, но что писалъ, и самъ не понимаю. Я просилъ его сказать мнѣ, можно ли надѣяться быть помѣщену при миссіи. Безъ всякихъ дальнихъ предлоговъ, ты чувствуешь, мой другъ, что тутъ нѣтъ ни мало здраваго разсудка. Что будетъ онъ отвѣчать? Пріѣзжай сдѣлаю: въ Петербургъ на вѣтеръ или на обѣщанія не поѣду. Итакъ, опять останусь сиднемъ. На долго ли?

Я ни слова тебѣ о моихъ горестяхъ. Повѣрь мнѣ, у меня сердце не на мѣстѣ. Ахъ, жизнь, жизнь! Но я не стану тебя огорчать безъ пользы... Конечно, и я это знаю на опытѣ, что всѣ горести проходятъ, что время все лѣчитъ. ѣрю, мой другъ, и пока все страдаю!

Рѣдко, очень рѣдко могу писать. Но вчерашній день я былъ довольно счастливъ: вчера я могъ, я имѣлъ духъ побесѣдовать съ музами, и повѣришь ли, я имѣлъ два, три часа счастливѣйшіе въ моей жизни. Я перевелъ изъ Парни одинъ большой отрывокъ: онъ тебѣ понравится; но сегодня я его не посылаю: не все вдругъ; притомъ же

    mediocribus esse poetis

Non homines, non di, non concessere columnae, сказалъ Горацій Флакковичъ, а я не хочу быть похожъ на его карикатуру. Кстати о стихахъ, а особливо о моихъ: пришли ѣ Одиссею и Плутарха, если у тебя есть деньги, а если нѣтъ, то отпиши мнѣ, что они стоятъ. Мнѣ ихъ неотмѣнно прочитать нужно. Не забудь моей просьбы.

Ты такъ пишешь лаконически о петербургскихъ новостяхъ касательно литературы, которою, какъ тебѣ извѣстно, я имѣю честь заниматься съ довольнымъ успѣхомъ и пользою для потомства, — для потомства, которое, конечно, поставитъ мнѣ монументъ на ряду съ дѣятельными геніями, что... (какъ выпутаться изъ этого періода?), наконецъ... что я ничего не знаю. Отпиши ѣе обо всемъ, и что ты самъ дѣлаешь?

Я давно не имѣю писемъ изъ Москвы, а потому не знаю, гдѣ Иванъ Матвѣевичъ Муравьевъ, и какъ идутъ его дѣла. Отпиши и объ этомъ.

Въ прошедшемъ письмѣ я навралъ много дичи Львову и теперь раскаяваюсь. Попроси его, чтобъ онъ не показывалъ и не сдѣлалъ того, что съ прежнимъ письмомъ: всему есть мѣра. Увѣдомь меня, понравится ли ѣ Мечта. Она вовсе передѣлана; въ ней Горацій, кажется, не дуренъ. Да что я тебя спрашиваю? Ты мнѣ ни слова не сказалъ о Пѣсни Пѣсней. Злодѣй, съ кѣмъ мнѣ здѣсь совѣтоваться, или съ моимъ Фиделемъ, который сегодня меня съ ума свелъ, потому что бѣгаетъ безъ отдыха за сукою?

Я думаю, что буду опять въ Москвѣ, если это будетъ угодно Провидѣнію, и тамъ останусь на долго. Сперва проживу деньги, а тамъ возьму на откупъ типографію.

Примѣчаешь ли, что я пишу сегодня безъ мыслей? Такъ вяло, такъ холодно... Перо падаетъ изъ рукъ, глаза смыкаются, я зѣваю тебѣ желаю того же. Прощай. К. Б.

Я сдержалъ слово и проснулся довольно поздно. Не лучше ли будетъ напечатать эту бездѣлку гдѣ-нибудь въ глухой типографіи, и напечатать не болѣе десяти экземпляровъ: одинъ — Аннѣ Петровнѣ, два — тебѣ, и семь остальные мнѣ. Это, кажется, прочнѣе, нежели рукопись, а стоить будетъ бездѣлку. Я думаю: не болѣе 25 р. Если такъ, то начни печатать, я вышлю ѣ деньги; и экземпляръ Анны Петровны вели переплесть въ сафьянъ. Пожалуйста, сдѣлай это. Поди, приближься, еще поближе, ну, такъ! Хорошо! Теперь обними меня... и прощай!

Примечания