Константин Батюшков: Батюшков — Гнедичу Н. И., ноябрь 1809.

Батюшков К. Н. Письмо Гнедичу Н. И., [конец ноября 1809 г. Деревня] // Батюшков К. Н. Сочинения: В 3 т. — СПб.: П. Н. Батюшков, 1885—1887.

Охъ ты, голова моя ипохондрихіухихическая, не писалъ бы ты лучше писемъ въ своихъ припадкахъ. Мнѣ и безъ нихъ тошно: пощади меня.

Голова ты, голова! Сказать Оленину, что я сочинилъ Видѣніе. Какія имѣлъ ты на это права? Ниже отцу родному не долженствовало объ этомъ говорить. Онъ же извинителенъ, ибо не зналъ и впрямь, хочу ли я быть извѣстенъ. Но ты, но ты? Стыдно, очень стыдно. По ѣломъ тебя совѣсть мучитъ. Я вѣтренъ, но этого никакъ бы не сказалъ никому. Но я тебѣ прощаю отъ души; прости и мнѣ нѣкія глупости — впередъ или назадъ.

Прилагаю у сего оконченное Видѣніе. Произведеніе довольно оригинальное, ибо ни на что не похоже. Теперь, ибо имя мое извѣстно, хоть въ печать отдавай. Я прибавилъ: 1-е, изъ Москвы — шаликовщину, 2-е, русскихъ повивальныхъ Сафъ, которыя пути не знаютъ къ морю. Въ какомъ расположеніи духа ни будь, а ихъ паденіе тебя насмѣшитъ. Ода Лебренова хороша. Прочитай ее снова вопреки твоей головѣ, которая никуда не годится, ниже въ испаганскую башню, составленную изъ козьихъ головъ (смотри Всемірный путешественникъсмѣю, ибо его почитаю. Впрочемъ, я бы могъ написать все гораздо злѣе, въ родѣ Шаховскаго. Но убоялся, ибо тогда не было бы смѣшно. Кажется, все исправилъ. Тройныя же риѳмы нужны. Французы пишутъ всѣ четырехстопные стихи такими риѳмами, rimes redoublées.

Я не хотѣлъ путешествовать въ мечтахъ, но хотѣлъ быть при миссіи на мѣстѣ. Хотѣлъничѣмъ этому пособить не можешь, да и очень трудно. Слѣдственно, про одни дрожди не говорятъ трожды.

Пришли тотчасъ Видѣніе, да за мои полныя письма пришли хотя одно нетощее въ Вологду: я туда ѣду. Не стыдно ли тебѣ не прислать Цвѣтника за труды мои, за стихи Семеновой? Пришли его... Каковъ Глинка? Каковъ Крыловъ? Это живые портреты, по крайней мѣрѣ, мнѣ такъ кажется... Егоровъ ходитъ съ усами... Какъ вы, друзья, .....ствили Заиру?... Висковатаго за виски... Каковъ бы былъ Штаневичъ въ Видѣніи? Гадокъ, не правда ли? Захарова... да не обидь ѣхъ... Шаховскаго, голубчика, съ причетомъ, съ адъютантами, янычарами, съ сералью и съ евнухами... да боюсь его, правду тебѣ сказать... Скажи мнѣ, не читалъ ли Шишковъ, сидящій въ дѣдовскомъ возкѣ? Что бранятъ меня? Кто и какъ, отпиши чистосердечно. Замѣть, кто всѣхъ глупѣе, тотъ болѣе и прогнѣвается. Къ Оленину я послалъ экземпляръ. Поцѣлуй ручку у Анны Петровны. Я ее люблю и почитаю, и еслибъ не лѣнь, давно бы прислалъ стихи мои. Какъ ея ѣла?

Перестанутъ ли школьники топить Гермогена? Перестанетъ ли Писаревъ играть на скомонѣхъ? Ты мнѣ твердишь о Тассѣ или Тазѣ, какъ будто я сотворенъ по образу и подобію Божьему затѣмъ, чтобъ переводить Тасса. Какая слава, какая польза отъ этого? Никакой. Только время потерянное, золотое время для сна и лѣни. Впрочемъ, первая пѣснь готова. Риѳмъ я не знаю на моря и скоро, подобно Боброву, стану писать бѣлыми стихами, умру и стихи со мной.

XXXIV. Н. И. ГНѢДИЧУ. (Конецъ ноября 1809 г. Деревня). Напечатано въ Р. Старинѣ 1871 г., т. III, стр. 229—230.

— (Стр. 61). Говоря объ „одѣ “, Батюшковъ разумѣетъ, вѣроятно, одно изъ первыхъ произведеній Пьера Лебрена (род. въ 1785 г., ум. въ 1872 г.), оду „A la Grande Armée“ (1805 г.), или написанную нѣсколько позже оду „An Vaisseau d’Angleterre“; обѣ эти піесы положили начало литературной извѣстности П. Лебрена (G. Merlet. Tableau de la littérature française. 1800—1815, t. I, стр. 449). — Ссылка на „Всемірный Путешественникъ“ относится къ „Всемірному Путешествователю“, аббата Де-ла-Порта, переведенному Я. И. Булгаковымъ. 27 частей. С.-Пб. 1778—1794, гдѣ, въ т. II, есть описаніе путешествія въ Персію, и тамъ, въ письмѣ XXII-мъ, разсказывается слѣдующее„Наирѣдчайшая въ Испаганѣ вещь есть Роговая башня, такъ названная по той причинѣ“.
— (Стр. 61). Алексѣй Егоровичъ Егоровъ — извѣстный т. II, стр. 443 и 563.
— (Стр. 61). Упоминаніе о „ѣ“ относится къ переводу ея, сдѣланному пятью сотрудниками (см. выше стр. 621); въ этомъ видѣ „Заира“ была представлена 18-го октября 1809 г., въ бенефисъ К. С. Семеновой, а за недѣлю передъ тѣмъ была издана трагедія Степана Ивановича Висковатова (род. въ 1786 г., ум. въ 1831 г.) „Ксенія и Темиръ“, которая вся состояла изъ заимствованій изъ той же „Заиры“. На эти заимствованія, притомъ не оговоренныя авторомъ, было указано въ ѣтникѣ 1809 г., ч. IV, стр. 121—143. Главную женскую роль въ трагедіи Висковатова играла не Семенова, а А. М. Каратыгина. Послѣ перваго представленія „Заиры“, въ Цвѣтникѣ IV, стр. 237—255) появились довольно жесткія замѣчанія объ ея исполненіи на сценѣ, о неудачномъ ѣ Семеновой и о Яковлевѣ, который не зналъ своей роли. Самый переводъ „Заиры“ въ этой статьѣ замѣчено: „Говорятъ, что трагедію переводило нѣсколько молодыхъ людей: ѣтно, что переводчикъ пятаго дѣйствія всѣхъ изъ нихъ моложе“. На самомъ дѣлѣ наиболѣе опытный изъ сотрудниковъ (Жихаревъ. Воспоминанія ст. театрала — От. Зап г., т. XCVI, стр. 131).
— (Стр. 61). Штаневичъ — Евстафій Ивановичъ Станевичъ; о немъ и объ Иванѣ Семеновичѣ Захаровѣ см. въ т. I, въ ѣчаніяхъ къ стихотворенію „Пѣвецъ въ бесѣдѣ Славянороссовъ“.