Константин Батюшков: Батюшков — Гнедичу Н. И., 6 сентября 1809.

Батюшков К. Н. Письмо Гнедичу Н. И., [окончено 6-го сентября 1809 г. Деревня] // Батюшков К. Н. Сочинения: В 3 т. — СПб.: П. Н. Батюшков, 1885—1887.

Я получилъ письмо твое отъ 23-го и радуюсь твоей радости, печалюсь твоей печали. Ты нажилъ завистниковъ? Но долженъ ли я повторить прежнія слова? Коррадо ихъ не родитъ, а переводы Иліады и Танкреда имѣютъ сильныя требованія на зависть и злобу. А пенсіонъ? Брось печаль свою... Я желалъ бы, чтобъ мнѣ завидовали. Къ несчастію, есть люди, которые только жалѣютъ объ моихъ шалостяхъ, можетъ быть, изъ зависти. Я самъ ѣю плечами пожимать и болѣе кстати, нежели они. А языкъ мой, если начну разглагольствовать въ жару страсти, вспомни, остеръ или нѣтъ? Но оставь гарпій... Пойдемъ къ граціямъ, къ Семеновой. Вотъ ей стихи. Если она скромна, какъ Кореджіева дѣва, то и тутъ не отказалась бы отъ этой похвалы. Все, что ты ни напишешь на этотъ случай, будетъ слишкомъ обыкновенно. Я взялъ перо съ удовольствіемъ и въ первый разъ, можетъ быть, съ пользой и кстати, то-есть, для дружества. Можешь это напечатать, но гдѣ? Беницкаго, котораго въ тайнѣ музы и три, четыре человѣка много жалѣть будутъ, я думаю, не стало. Безъ него и Цвѣтникъ такъ завялъ, какъ у меня въ саду послѣ осеннихъ дождей китайскій макъ. ѣюсъ, что Семенова поблагодаритъ хоть словомъ своей руки; я тѣмъ болѣе на это имѣю права, что съ ней незнакомъ. Ты теперь совершенно хочешь погрузиться въ Иліаду, какъ Ахиллесъ въ рѣку забвенія. И долженъ! Этого слова ни мой, ни твой желудокъ не варитъ. Однакожь, что тебя будетъ оживлять, окрылять поэтическій духъ, отгадай? Зависть, точно она! Лучшій способъ ей мстить — молчать и дѣлать.

Что творитъ Анна Петровна на дачѣ? Спроси ее, гдѣ Ниловы: я къ нимъ хочу писать посланіе. Гдѣ Капнистъ? Какъ къ нему писать? Про Хераскова трагедію ты говоришь, что академія ее вѣнчала. Она ѣлаетъ свое дѣло, то-есть,

Какой ты чудакъ! Ни слова будто не могъ сказать Измайлову, либо самъ сходить къ Лесновскому за журналомъ? Не стыдно ли? Еслибъ зналъ, что здѣсь время за вещь, что крылья его — свинцовыя, что убить не чѣмъ? Ужь я принужденъ читать пряники Долгорукова, за неимѣніемъ лучшаго. Пришли Драматическій Вѣстникъ, но въ полнотѣ. Нѣтъ ли чего новаго? Я весь Италіянецъ, то-есть, перевожу Тасса въ прозу. Хочу учиться и дѣлаю исполинскіе ѣхи. Стихи свои переправилъ такъ, что самому любо. Право, лучшій судья, послѣ двухъ или трехъ лѣтъ, самъ сочинитель, если онъ не зараженъ величайшимъ порокомъ и величайшею добродѣтелью — самолюбіемъ. Не издаетъ ли кто нынѣ журналовъ? Что новаго? Не похудѣлъ ли другъ Радищевъ? Каково Яковлевъ играетъ? Какова погода? Продаютъ ли вареную кислоту съ померанцовыми отрубями, осыпанную лавровымъ листомъ? Живъ ли твой апетитъ? Долго ли Мартыновъ исповѣдуетъ и что спрашиваетъ на духу? Какое обширное поле для эпиграммъ! Не худо бы тебѣ прислать мнѣ турецкаго табаку: порадуй же меня и душу мою! Маленькій Катенинъ что дѣлаетъ? Онъ съ большимъ дарованіемъ; ѣ онъ? Франковы пилюли продаютъ въ аптекахъ, въ главныхъ, для тѣхъ, у кого есть языкъ. Пришли ихъ пожалуйста, да ваксы для сапогъ.

Я завожу переписку съ Чеглоковой: это преутѣшная и презабавная реляція подвиговъ...

Не влюбленъ ли ты? Когда такъ, то.... плюнь — и все тутъ. Что значитъ: ex fulgore? Больно жаль Беницкаго! Жильбертъ въ немъ воскресъ и умеръ. Большія дарованія, рѣдкій, свѣтлый умъ! Жаль, что залилось желчью; а его болѣзнь, я думаю, превратилась въ нервическую; я на себѣ испыталъ это ужасное положеніе: чувствовать все гораздо сильнѣе, но съ меньшими тѣлесными силами! По неволѣ человѣкъ? За что одинъ страдаетъ, другой... Но всѣмъ участь одна, всѣ, какъ царь и рабъ, умираемъ и живемъ несчастливы. Но баста, слишкомъ умно заговорилъ не кстати! Пришли табаку турецкаго. Помнишь ли, что Брутъ говорилъ въ сенатѣ, на улицѣ, дома, въ храмахъ, на площади, на с..нѣ? Онъ говорилъ: «Гибель Карѳагенѣ!» Я не Брутъ, такъ говорить стану: дай табаку! Я читалъ все это время Княжнина сочиненія. Сколько хорошаго, сколько ума и соли! И какое холодное, мерзлое дарованіе! У меня есть сосѣдъ, который пишетъ, читаетъ церковную подъ титлами и гражданскую печать, — не примутъ ли его въ академію? Знаешь ли, какіе этимъ членамъ надобны кресла? Ст.....ки. О варвары, о Крашенинниковы, о Тредіаковскіе! Эта академія не всегда была запакощена; въ ней были, сіяли люди истинно съ дарованіями.

Гдѣ Крыловъ? Что дѣлаетъ мнѣ не пишетъ. Сочини изъ этого письма экстрактъ, да пришли его мнѣ полюбоваться. Ни начала, ни конца! Жаль, не губи эпиграммъ моихъ въ Цвѣтникѣ: онѣ право не такъ дурны. Да пришли мнѣ Цвѣтникъ, ради Бога. Что значитъ: ex fulgore? Продолженіе впредь. Посмотрю, у меня каминъ погасъ, а на дворѣ стужа.

Италіянскій эпиграфъ очень приличенъ къ Семеновой; это одинъ изъ лучшихъ стиховъ Тассовыхъ (скажу мимоходомъ, что Іерусалимъ — сокровище: чѣмъ болѣе читаешь, тѣмъ болѣе новыхъ красотъ, которыя изчезаютъ во ѣхъ переводахъ); онъ значитъ: въ прекрасномъ тѣлѣ прекраснѣйшая душа. Этотъ стихъ взятъ изъ Энеиды, вотъ латинскій:

Право, мои стихи не дурны. Какъ понравятся, не знаю?

Растиньяковы кресты отправь съ Семеномъ. 50 р. съ тѣми, что я послалъ, и съ этими, у сего приложенными, составятъ 150. Кресты и письма отнеси Делагарду самъ; онъ очень любезный малый, другъ Растиньяковъ, живетъ въ капитулѣ Мальтійскомъ, на дворѣнепремѣнно и табаку турецкаго. Какъ бы сладостно выкурилъ трубочку!

Если получишь отъ Протасьева, то купи что-нибудь, рублей въ 75, на шею для Вареньки, по крайней мѣрѣ Мнѣ хочется помоднѣе.

XXVIII. Н. И. ГНѢДИЧУ. Окончено сентября 1809 г. Деревня. Напечатано въ Р. ѣ 1871 г., т. III, стр. 217—220.

— (Стр. 42). О Е. С. Семеновой см. т. II, стр. 436—437. Стихи къ ней Батюшкова см. въ I, стр. 69—70.
— (Стр. 42). Трагедія Хераскова, за которую Россійская академія присудила ему награду, есть „Раздѣленная Россія или Зареида и Ростиславъ“; Херасковъ прислалъ ее на судъ академіи, не объявивъ имени ея автора, и очень интересовался академическимъ приговоромъ, но окончательное одобреніе трагедіи академіей уже не застало его въ живыхъ: онъ умеръ 27-го сентября 1807 г., а трагедія была издана академіей уже въ 1809 г., и только тогда были оглашены и фамилія автора, и академическій приговоръ (М. И. . Исторія Росс. Академіи, ч. VII, стр. 33—38).
— (Стр. 42). Стихъ приведенъ изъ „Генріады“ Вольтера, пѣснь
— (Стр. 42). Александръ Ефимовичъ Измайловъ (род. въ 1779 г., ум. въ 1831 г.) принадлежалъ къ числу раннихъ литературныхъ знакомыхъ Батюшкова; оба они вращались въ Петербургѣ въ томъ кругу молодыхъ писатедей, изъ которыхъ составилось Вольное Общество любителей словесности, наукъ и художествъ, и произведенія которыхъ наполняли, съ конца прошлаго ѣка, журналы, издававшіеся въ Петербургѣ И. П. Пнинымъ, И. И. Мартыновымъ, Н. П. Брусиловымъ, Н. Ѳдѣятельность въ 1798 году стихотвореніемъ „Смерть“, переведеннымъ изъ Малерба и напечатаннымъ въ первой части С.-Петербургскаго Журнала, издателемъ котораго былъ Пнинъ. Въ 1809—1810 гг. Измайловъ редактировалъ ѣтникъ сперва съ А. П. Беницкимъ, а по смерти послѣдняго — съ П. А. Никольскимъ. Къ этимъ журнальнымъ связямъ и относится письмо Батюшкова къ Измайлову, напечатанное въ этомъ томѣ 74. Какъ извѣстно, талантъ Измайлова былъ исключительно сатирическій, съ значительнымъ оттѣнкомъ грубости и даже цинизма; поэтому онъ и былъ прозванъ русскимъ Теньеромъ. Это направленіе таланта Измайлова было ѣмъ не во вкусѣ Батюшкова, и онъ не высоко цѣнилъ Гнѣдичу, отъ 1-го ноября и отъ декабря 1809 года, но тѣмъ не менѣе нѣкоторой степени литературною дѣятельностію Измайлова и даже находилъ, что проза его „хороша и чиста“. ( С.).
— (Стр. 42). Лесновскій или Лешновскій — книгопродавецъ въ Петербургѣ, лавка котораго находилась у Синяго моста.
— ( 42). О князѣ Ив. М. Долгорукомъ см. т. II, стр. 509—512.
— (Стр. 43рѣзкій галлицизмъ, который дозволилъ себѣ Батюшковъ въ частномъ ѣ и котораго онъ, вѣроятно, не употребилъ бы въ печати: „Я весь Италіянецъ, то-есть, перевожу Тасса въ прозу“. Точно также и Карамзинъ, въ одномъ изъ писемъ своихъ къ Дмитріеву (стр. 82), въ 1797 г., говорить: „Скажи Александру Алексѣевичунынѣ весь въ италіянскомъ языкѣ: сплю и вижу Метастазія“. Любопытный ѣръ того, какъ два писателя, много заботившіеся объ отдѣлкѣ своего слога, поддавались вліянію столь хорошо знакомой имъ французской рѣчи.
— ( 43). Алексѣй Семеновичъ Яковлевъ (род. въ 1773 г., ум. въ 1817), знаменитый трагическій актеръ, котораго современники любили сравнивать съ Тальмой. Вопросъ Батюшкова, вѣроятно, имѣетъ талантѣ, игралъ неровно (С. Т. Аксаковъ, Сем. хроника и воспоминанія, т. II, стр. 241 и ѣд.; С. П. Жихаревъ. Воспоминанія стараго театрала — От. Зап г., т. XCVII, стр. 23 и слѣд.).
— (Стр. 43). Павелъ Александровичъ Катенинъ (род. въ 1792 г., ум. въ 1853), подобно Батюшкову, началъ службу въ департаментѣ просвѣщенія въ 1807 г., и уже послѣ 1809 г. перешелъ въ Преображенскій полкъ; на литературное поприще онъ выступилъ стихотвореніями, ѣщенными въ Цвѣтникѣ 1809 г., и подавалъ большія надежды, какъ писатель, что видно и изъ словъ Батюшкова, и изъ позднѣйшихъ похвалъ А. С. Пушкина; и ѣдствіи у него были горячіе поклонники, какъ, напримѣръ, Н. И. Бахтинъ, издавшій въ 1832 г. его „Сочиненія и переводы въ стихахъ“ съ хвалебнымъ предисловіемъ. Высоко цѣнилъ Гнѣдичъ. Но Батюшковъ разочаровался впослѣдствіи въ его ѣ (ср. т. III, стр. 390). У Вигеля (Воспоминанія, ч. III, стр. 147) находимъ злую по обыкновенію, но на этотъ разъ довольно справедливую характеристику молодаго Катенина, какъ литератора „Круглолицый, полнощекій и румяный, какъ херувимъ на вербѣ, этотъ мальчикъ вѣчно кипѣлъконфоркѣ. Онъ былъ довольно хорошъ съ Шаховскимъ, ибо далеко превосходилъ его въ неистощимой хулѣ писателямъ; ни одному изъ нихъ не было отъ него пощады, ни русскимъ, ни иностраннымъ, ни древнимъ, ни новымъ, и Виргилій всегда бывалъ первою его жертвой... Можетъ быть, ему не ѣлось быть на ряду съ обыкновенными людьми, почтительными къ давно признаннымъ достоинствамъ, и смѣлостью сужденій стать выше ихъ; а скорѣе слѣдствіемъ страсти его къ спорамъ?... Катенину много помогали твердая память и сильная грудь; съ ихъ помощью онъ всякаго перекрикивалъ и долго продолжалъ еще спорить, когда утомленный противникъ давно отвѣчалъ ему молчаніемъ. Не изъ угожденія Шишкову, ибо онъ никому не ѣлъ нравиться, а всѣхъ поражать, а такъ изъ оригинальности, въ надеждѣ примѣромъ, Катенинъ свои трагедіи, стихотворенія безъ мѣры и безъ искусства начинялъ славянизмами. И что это было? Верхъ безвкусія и безсмыслія. Видалъ я людей самолюбивыхъ до безумія, но подобнаго ему не ѣчалъ“. Ср. еще о Катенинѣ Соч. кн. Вяземскаго, т. VII, стр. 148, и Исторію Росс. академіи, М. И. Сухомлинова 89—91.
— (Стр. 44). О взглядѣ Батюшкова на талантъ Я. Б. Княжнина см. т. II, стр. 204.
— ( 44). „Mais sans un Mécenas“... и пр. — стихъ 86-й изъ I-й сатиры Буало.
— (Стр. 44). О С. П. Жихаревѣ примѣчаніяхъ къ письму XXXII-му.
— (Стр. 44). Сужденія Батюшкова о ѣ см. въ статьѣ о немъ въ т. II и ср. тамъ же примѣчанія статьѣ.
— (Стр. 44). Стихъ изъ „Энеиды“ взятъ изъ пѣсни 344.
— (Стр. 45). Графъ Карлъ Гавриловичъ Шапъ де-Растиньякъ былъ сослуживцемъ Батюшкова, штабсъ-капитаномъ егерскаго полка, и участвовалъ въ Шведской кампаніи. Горячій роялистъ, онъ, по словамъ Вигеля, „былъ вѣтренъ, болтливъ и заносчивъ“ (Воспоминанія, ч. II, стр. 31; ср. ч. III, стр. 9).